CONCORditer

композиция с октябрьского релиза совместного альбома MAJDANEK WALTZ, VINTERSOLVERV, THE NOKTULIANS






«Взморье»

Сонный вздох онемелой волны
Дышит с моря, где серый маяк
Указал морякам быстрины,
Растрепал у подне'бесья флаг.

Там зажегся последний фонарь,
Озаряя таинственный мол.
Там корабль возвышался, как царь,
И вчера в океан отошел.

Чуть серели его паруса,
Унося торжество в океан.
Я покорно смотрел в небеса,
Где Она расточала туман.

Я увидел Глядящую в твердь -
С неземным очертанием рук.
Издали' мне привиделась Смерть,
Воздвигавшая тягостный звук.

Там поют среди серых камней,
В отголосках причудливых пен -
Переплески далеких морей,
Голоса корабельных сирен.

Александр Блок

Зимняя ночь

Лёд незыблем под ногами,
Снег искрится пылью звёздной,
А земля мертва как камень.
В звонкой тишине морозной

Оглянись. Сколь безотрадны
В сирых нищенских отрепьях,
У кладбищенской ограды
Жмутся квёлые деревья.

Сон, разлившийся в природе,
Манит в бездну зыбкой ночи,
В нежить, в жуть. На небосводе
Серп луны, царицы волчьей.

И в безмолвии простора
Величав, жесток и властен
Стылый ветер, тот, который
В мае - сладок и прекрасен.

Перевод Дмитрия Гордиенко

был такой замечательный проект из Питера ANTHESTERIA, можно сказать с него начинал слушать
dark ambient. кроме альбомов было участие в создании саунда для игра Фобос 1953 и Метро 2033, жаль но продолжения
творчества не будет и это последний трек. версия от Павла Блюмкина (Majdanek waltz)

ANTHESTERIA – Alone




Эдгар По - Один

Иначе, чем другие дети,
Я чувствовал и все на свете,
Хотя совсем еще был мал,
По-своему воспринимал.
Мне даже душу омрачали
Иные думы и печали,
Ни чувств, ни мыслей дорогих
Не занимал я у других.
То, чем я жил, ценил не каждый.
Всегда один. И вот однажды
Из тайников добра и зла
Природа тайну извлекла, —
Из грядущих дней безумных,
Из камней на речках шумных,
Из сиянья над сквозной
Предосенней желтизной,
Из раскатов бури гневной,
Из лазури в час полдневный,
Где, тускла и тяжела,
Туча с запада плыла,
Набухала, приближалась —
В демона преображалась.

Осенний вечер

В дождевой вуали дали
Звёзд. Сны лета миновали.
И в своё вступает право
Осень – хмурая держава.
Инея седой налёт –
Верный знак: дряхлеет год.

Холодны, темны и строги
Серых облаков чертоги.
Над землёй печальный звук:
Стаи птиц плывут на юг.
Лишь промозглый ветер рад
Рвать листвы цветной наряд.

Сумерки крадутся рано,
На лугах лежат туманы.
Гаснет, душу леденя,
Отсвет тающего дня.
И тосклив как смертный стон
Бальдура последний сон.

Перевод Дмитрия Гордиенко

Обнаружился еще один перевод стихотворения Готтфрида Бенна. Давно выкладывал перевод Микушевича



Orplid - Auf deine Lider senk ich Schlummer

Готтфрид Бенн. Твои веки я укрою дрёмой

Твои веки я укрою дрёмой,
Поцелуй пошлю твоим устам, -
Ну а ночь, измученный истомой,
Проведу в безумных грёзах сам.

Вкруг твоих следов сложу я беды,
Вкруг твоих следов оставлю страсть,
Ну а ночь, священный смерти трепет
Будет в моём сердце тихо прясть.

Ты слаба понять, что между нами,
Чтоб принЯть меня и суть мою.
Оттого не сплю я вечерами,
Поцелуй и дрёму тебе шлю.

Перевод Аркадия Равиковича

СТАРЫЙ ДУБ

Жаркий день, ласкающий и томный,
Искрами чудес – кому не люб?
В панцире заржавленном, огромный,
Греется на солнце дряхлый дуб.

Сотни лет в его тени угрюмой
Задыхались юные дубки.
Зрели в нем волнующие думы,
Сон его ласкали ветерки.

Но уже худой, зловещий остов
Зачернел под зеленью ветвей;
На коре не сосчитать наростов,
Под корой не сосчитать червей.

"Бред весны" – и тихо плачет гнилью
Застарелый шрам от топора.
Душным мохом, ржавчиной и пылью
Сдавлена, приплюснута кора.

Ссохшиеся ветви поминутно
Вниз роняют палочки и лом...
Первая гроза – и, вздрогнув смутно,
Рухнет дуб со стоном о былом.

Гусеница сонным изумрудом
По коре уже сползает вниз;
Еле слышно, беспокойным гудом,
По коре букашки затолклись;

Третий день, как улетели пчелы:
Улей их колышется пустой.
За стоянкой, более веселой,
Разлетелись осы вперебой.

Ящерица острый взор метнула
Из дупла – и соскользнула прочь.
Стынет дуб! Вот плесень протянула
Бледную косынку... Скоро Ночь.

Перевод Ивана Тхоржевского

Sagittarius - Trunkene flut


Готфрид Бенн - Пьяный поток

Пьяный поток,
транс, травма, потоп,
исток - итог
мой облекает лоб,
бой в абсолюте,
где, подвиг свой верша,
глубинами сути
прельщается душа.

Жар от озноба,
заочный, звёздный свет;
любовь — проба:
что если смерти нет?
Неужто мнимо
творенье, тщетный зов?
Мимо ты, мимо,
порознь, в конце концов.

Один ты снова,
вершитель треб;
жертва готова:
вино и хлеб.
Лес не воспрянет,
рог опустел;
Деметру тянет
в могильный предел,

и твой виднее
костяк со спины,
когда синее
восторг волны,
и старше сердцá
от слёз и обид;
образ творца
нам жить велит,

молча страдая
за веком век,
когда вместо края
лишь мнимый берег,
лишь пьяный поток,
для душ потоп,
и нет ни дорог,
ни горных троп.

Перевод В. Микушевича

Franz Eichhorst - Terstillensteg
...

Затишье на фронте

Изредка вспышки отдельных пушек.
Скрип телег на далёком шоссе.
Каркают вОроны. С дальних опушек
тянутся лошади, все в росе.

Ветер до странности лёгок, прян,
словно касание чьей-то руки.
Нас окружает покой, обман.
Кажется, выстрелы далеки.

Кажется дико теперь умереть:
выпучить потрясённо глаза.
Я покидаю земную сеть,
и отступает гроза.

В вечности тонет боли игра.
Манит весна, оставляя след:
в лето зовёт. Пора, пора.
Мне по лицу скользит свет.

Курд Адлер (1892-1916)

...
Мы, отпрыски расстрелянных отцов,
Приученные с детства к звукам маршей,
Глядим на наших мёртвых, тех кто старше,
Не понимая их призывных слов,

В небытие манящих их знамён...
Который год мы истекаем кровью,
И нашу поступь, тяжкую, слоновью,
На марше не удержит чей-то стон.

И те, кто в наших пышных городах
Предвозвещали новую эпоху
Величественным валом голосов,

Растают в воздухе, подобно вздоху,
Толпою колченогих дураков
С рубцами древней славы на щеках.

Ханс Эренбаум-Дегеле (1889-1915)

Wilhelm Sauter - Die badischen Leibgrenadiere bei Cambrai 1917

...
Мы третий день не спали и не ели,
В лесу всё так же продолжая бой;
Размеренно стуча в усталом теле,
Катилась кровь по вене голубой.

Окопы наполняя, дождик редкий
Нас погружал в томительный озноб,
Мы цепенели, как марионетки,
Бессмысленно уставившись в окоп.

И от пальбы, пронизывающей лес
Сводило коченеющие руки,
А в голове две мысли: "хлеб" и "сон".

Мелодией плыли в ритмичном стуке
Над деревушкой залпы митральез,
Как отголосок наших похорон.

Ханс Эренбаум-Дегеле (1889-1915)